Запретное влечение (СИ) - Страница 18

Франческа порхает по кухне, напоминая мне юлу. Одевшись в своё красивое бордовое платье, выглядывающее из-под фартука, среди десятка тарелок и заготовок для ужина она серьёзно хмурит лоб и вспоминает рецепт. Светлые кудри матери подняты наверх, а глаза даже отсюда светятся неподдельной радостью за сына.

Беру маленький венчик и приближаюсь к столу, где начинается процесс приготовления теста. Мать замечает меня не сразу, а только тогда, когда я начинаю взбивать яйца. Её лицо озаряет привычное добродушие, какое обычно проявлялось по отношению к любому из её детей.

– Ох, мама, если бы я не любила шарлотку, то ни за что бы помогать не стала, – страдальчески вздыхаю я, продолжая взбивать.

– Миа, с таким настроем лучше ничего не делать, а то ненароком отравишь гостей.

– Вот ещё! У меня отличный настрой, – мечтательно протягиваю я и улыбаюсь матери.

Она недоверчиво щурит глаза и исследует мой наряд. Прежде чем она отвечает, на её лице отображается множество эмоций: от шокового удивления до назревающего подозрения.

– Что ты задумала?

– О чём ты, ма? – невинно отзываюсь, не прерывая своей готовки.

– Выглядишь так… просто поразительно, Амелия.

– Только не думай, что это всё ради этой… гостьи. В самом деле, мама! Ну, неужели нельзя было заказать пиццу? Делаем из её визита целое торжество!

– Присядь, – волнительно сдвинув брови, просит Франческа. – Послушай, ты ведь умная девочка, так? Прояви свою лояльность к выбору брату. Если человек тебе дорог, то весьма опрометчиво отрекаться от него потому, что ты недовольна его выбором. Ты ведь любишь Уилла, м-м? Тогда не отягощай ему сладкие минуты своим ворчаньем.

Внутри нарастает тяжесть от слов матери. Выбор, сладкие минуты… Ох, мама, пожалуйста, остановись!

– Я никогда не отрекусь от него. Тем более, из-за какой-то поверхностной девки.

– Я понимаю твоё беспокойство за брата, но ведь ты не оставляешь ему и шанса! Ты разве знакома с Розали?

– Знакома с его окружением, мам. Этого больше чем достаточно. – Закатывая глаза, я поднимаюсь со стула. – В любом случае я не собираюсь враждовать с этой… как её там? Розали? Обещаю тебе, сегодня я буду хорошей девочкой.

Она посылает мне недоверчивый, но уже более мягкий взгляд и улыбается, вновь разглядывая меня.

– И всё-таки… твой наряд. Так непривычно видеть тебя такой женственной, без всяких твоих джинсов и рубашек, – ласково бормочет мама, допытываясь.

– Ну, может… это потому, что я жду сегодня гостя, – игриво отзываюсь я.

– Серьёзно? И ты молчала? Это твоя подруга?

– Просто не стала тебя волновать ещё больше. Это мой приятель из колледжа. И, к тому же, он не требует к себе столько внимания, сколько милочка Уилла, – саркастично ухмыляюсь я, слизывая с пальцев сырое тесто.

Читаю в её голубых глазах лёгкий укор. Да, мать всегда стремилась к тёплым и уважительным отношениям в доме, потому и не любила мои выходки. Я нарушала баланс. Всегда всё портила: и намеренно, и случайно, но портила. И сейчас, когда свободолюбивый старший сын решил привести в дом свою девушку, то внезапно я стала подозреваемой номер один. Человеком, который может пошатнуть многообещающий семейный ужин.

Франческа легонько бьёт меня по руке, ругая за то, что я, как и всегда, ворую её сырое тесто. А затем тепло улыбается мне, помогая с яблоками для пирога. И всё же, я была любимицей, несмотря на мои постоянные проказы. Все выгораживали меня, но больше всех, конечно же, брат. Удивительно, и почему я не стала самовлюблённой малышкой, помешанной на себе? Ведь все потакали мне. Но, наверное, эти времена постепенно сходили на нет. Отец стал сердиться на меня всё чаще. Считал, что стоит пресекать нашу с братом больную помешанность друг на друге. А для меня это было всё равно, что он медленно тянулся за топором в попытке разрубить наши сросшиеся души. Слишком поздно. Это всё ни к чему не приведёт! Даже если он разрубит нашу связь, мы всё равно найдём путь друг к другу. По крайне мере, я. Да, непременно.

За милым воркованьем на кухне с мамой я и не заметила, как горечь в горле отступила. Теперь я лишь томилась в нервном ожидании. Оставалось лишь ждать, ощущая, как ладони становятся влажными от волнения.

Звонок в дверь раздаётся как гром среди ясного неба. Я дёргаюсь. Что ж, добро пожаловать в семью, дура набитая.

***

Розали оказалась такой, какой я себе её и представляла: высокая девушка модельной внешности, с ногами от ушей и очаровательной улыбкой во весь рот. Единственное, что удивило меня, так это её волосы. Густая копна длинных рыжих волос щекотала ей поясницу. Она была красива, мила и непременно пользовалась своими достоинствами.

Я стою чуть поодаль от разворачивающейся семейной сцены и представления восхитительной Рози родителям. Меня тошнит. В мыслях уже начинаю прикидывать, что стоит съесть за ужином, чтобы подавить подступающую к горлу тошноту. Облокотившись о дверной проем, я остаюсь без должного внимания. И слава богу. Нервно замечаю, что крепкая рука Уилла властно покоится на её талии. Он наконец поднимает свои глаза в поисках меня, и мы встречаемся взглядами. Он одет в светлую рубашку с закатанными рукавами и джинсы. Высокий, красивый, так мною желанный. Мои лёгкие пропускают пару ударов, дыхание сбивается. Брат исследует мой внешний вид пытливым и пронзающим взглядом, вгоняя меня в краску. Быть может, я слишком взвинченная, но, кажется, уголки его губ дрогнули в едва заметной улыбке. В моей груди растекается тепло, словно растопленный мед, такой же тягучий и сладкий. Ноги слабеют.