Запретное влечение (СИ) - Страница 45

В горле пересыхает, а глаза жадно впиваются в его фигуру. Сколько раз я украдкой подсматривала за ним? Сколько проклятых раз я видела, как он возвращается с пробежки, стягивая с себя вверх, или как выходит из ванной? Я корила себя за ненормальный интерес, за эту чувственную тягу к собственному брату. И теперь… теперь это всё моё. Я завороженно прикасаюсь подушечками пальцев к рельефу его тела. Он чуть вздрагивает, внимательно наблюдая за мной. Провожу ими по выпирающим ключицам, которые встречают меня, словно распахнутые крылья. Спускаюсь ниже, оставляя за собой воздушные, едва ощутимые касания. Уилл прикрывает глаза.

Это тяжело для нас. Тяжело испытывать счастье в таком объёме. Разрывающее внутри нас все предрассудки, какие-то общественные понятия и родительские запреты. Счастье, стирающее всё, что было до и что будет после… Ослепляющее.

Мои пальцы скользят по вздувшимся полоскам его голубых вен.

Это гораздо больше, чем простое счастье. Это любовь, дерущая тебя изнутри. Так долго просящаяся наружу. И теперь, когда ей дают волю, она становится совсем безумной…

Его мышцы напрягаются под моими нежными касаниями, превращаясь в сталь.

Как испить мне нашу свободу? С чего начать? Ведь я так сильно люблю тебя, Уильям. Как же сильно люблю…

Он срывается. Хватает мои запястья и резко тянет на себя, переворачивая меня на спину. Я успеваю сделать лишь спасительный вдох, чтобы не задохнуться от недостатка кислорода и абсолютного достатка своего… своего Уилла.

За дверью нашего убежища – цветущий лес, купающийся в первых лучах рассветного солнца; где-то на противоположной окраине леса – наши родные и знакомые, которые сбиты с толку, а здесь – мы, абсолютно счастливые. Сквозь редкие щели домика проникает солнечный свет, даря тёмному пространству светлые блики. В ярких полосках порхают крошечные пылинки, а по моему телу развязно движутся его руки. Всё это создаёт дикий контраст ощущений и красок. И мы теряемся в них.

Уилл накрывает мою грудь большой ладонью и легонько сжимает её, принуждая выгнуться ему навстречу. Наши полуобнаженные тела соприкасаются, и я почти готова умереть от блаженства и переизбытка эндорфина в моей крови. Мои дрожащие пальцы касаются его лица, притягивая ещё ближе. Настолько близко, что сердца рвутся друг к другу, выбивая один и тот же ритм. Пальцы соскальзывают на его чуть влажные от поцелуев губы, когда он резко дёргает свой ремень, высвобождая его с петель.

Больше нет никаких границ.

Я ощущаю его твёрдую плоть и краснею, к своему стыду, ещё больше, задыхаясь от желания. Остаётся лишь один паршивый кусочек джинсовой ткани, мешающий нам соединиться в одно целое. Нас немного трясёт от накрывающего желания. Движения брата становятся грубыми, а моё нетерпение возрастает. Живот болезненно скручивает от возбуждения, когда Уилл стаскивает с бёдер мои шорты, оставляя меня в одних трусиках.

– Ты вся дрожишь, – хрипло шепчет он, всматриваясь в мои глаза. – Ты боишься?

Медленно киваю в ответ:

– Себя.

Он приглушённо смеётся и, всё ещё улыбаясь, тянется к моим губам.

– Я люблю тебя, Уилл, – слетает с моего языка, когда его губы почти накрывают мои. Взгляд теплеет, а прерывистое дыхание касается моего лица. – Хочу, чтобы ты тоже знал это.

Одно небольшое усилие – и моё белое кружево порвано.

– Тогда откройся мне. Будь моей полностью, девочка.

И я больше не смущаюсь. Лишь сладко вздрагиваю, когда он проникает в меня. Желанные губы заглушают мой гортанный стон.

Всё по-другому. Всё теперь иначе. Это не Колин. Это тот человек, которому хочется всецело принадлежать. Движения становятся быстрее, а наше дыхание смешивается в одно. Я выгибаюсь до хруста в позвоночнике, когда его сильные пальцы касаются меня там, где мы сливаемся воедино. Он нужен мне. Весь. Здесь и сейчас. Всегда, чёрт возьми.

Пряди моих волос небрежно разбросаны по подушке. Уилл входит в меня глубже и вдыхает их запах. Руки скользят по моим изгибам, чуть ли не причиняя боль. Но мне так отчаянно нужна эта боль, перерастающая в блаженство. Это животное наслаждение, когда он грубо берёт то, в чём мы оба так нуждаемся.

– О, чёрт. Я не протяну больше, Уилл. Пожалуйста, – почти плачу я от пульсирующего тёплого ощущения внизу живота. Он издаёт хриплый стон мне в шею и ускоряется.

Я зажмуриваюсь от сладкого чувства, что опьяняет меня. Его кожа, гладкая и горячая, становится влажной под моими пальцами. Я панически хватаюсь за него и подаюсь навстречу.

– Открой глаза, Миа. Открой и смотри на меня, – чуть ли не рычит брат, кусая мою нижнюю губу и сцеловывая боль от укуса.

Я распахиваю свои веки и встречаюсь с его потемневшими глазами. Искры летят из его зрачков, будто прожигая меня всю. Возможно ли умереть от счастья? Проклятье, я не знаю. Но кажется, я почти на грани.

– Моя маленькая. Сумасшедшая. Такая же, как и я, – бессвязно шепчет мне прямо в губы. Выцеловывает кончики моих ресниц, опускаясь на скулы и уголки моих красных губ.

Нежность смешивается с почти звериным желанием. Желанием обладать. Выкручивает наизнанку. Резко впиваюсь ногтями в его лопатки, и мы вместе приходим к фееричному концу. Уилл содрогается вместе со мной, ощущая, как кровь выкипает из вен. Растопленный горячий мёд тянет низ моего живота. Мы прислоняемся лбами друг к другу и громко дышим.

И теперь, когда мы окончательно отреклись от всего, что сдерживало нас прежде, я понимаю, что мы добровольно отказались от посмертных билетов в Рай. Но это всё – пустое, если со мной будет Он. Если его крепкая рука будет сжимать мою перед тем, как суд свершится и двери Ада распахнутся пред нами.